В ближайшие выходные в Лужниках состоится ежегодный фестиваль Европа Плюс LIVE, одним из хэдлайнеров которого станет популярный певец и актер Сергей Лазарев. «Труду» Сергей рассказал, почему его сейчас интересует драматический театр, отчего русская попса пошлее американской, как он относится к процентной норме для отечественной музыки в радиоэфире и стоит ли ждать его совместных сценических проектов с Лерой Кудрявцевой.
- Чем вам интересен фестиваль Европа Плюс LIVE?
- У нас в стране совсем немного поп-фестивалей. Рок-фестивали - другое дело, тут и «Нашествие», и «Сотворение мира»... Тем ценнее выступление на таком празднике: для артиста это не только встреча со своим традиционным зрителем, но и возможность приобрести новую публику. Хотя я, например, достаточно давно работаю и у меня крепкая фанатская база, но на фестиваль приходят поклонники многих других артистов, они могут попасть на мое выступление и перекочевать в мой стан.
- Что споете?
- Буду работать четыре песни. Это известные хиты и трек, который я недавно представил - Take It Off.
- Я слышал, что так же будет называться и ваш новый альбом.
- Да, эта песня стала первым синглом альбома и, по сути, определяет его характер - танцевальный, активный, динамичный... Может, к середине осени, когда планируется выход диска, название поменяется, но пока оно мне нравится. Take It Off хоть английская фраза, но она легко произносится и русскими людьми. И она многозначна, в чем есть некий посыл, который я обыграл в фотосессии к этому синглу. В альбоме будет порядка 12 композиций. На данный момент три из них русские, остальные на английском, и будет трек на французском. Т.е. я продолжаю гнуть свою линию, которую выбрал семь лет назад как солист, а 10 лет назад - еще в дуэте Smash!!: российский исполнитель, поющий преимущественно иностранный материал.
- Кто-то, наверное, обвинил бы вас за это в недостатке патриотизма, а я поставлю вопрос по-другому: вот рядом две ваши песни, Electric Touch на английском и Lazerboy на русском - от чего «английская» песня по музыке намного интереснее, чем «русская»?
- Вы точно заметили, и объясню, почему так происходит. К сожалению, у нас на радиостанциях главенствует пресловутый «формат», и чтобы звучать там, я вынужден идти на определенный компромисс, а именно - упрощать материал. Не до примитива, а лишь иногда и слегка, но делать это приходится. Потому что вкусы хозяев отечественного эфира очень консервативны, любые новации воспринимаются ими в штыки, т.к. они боятся потерять слушателя.
- А как травмирует психику текст вашего «Лазербоя»: «Что ты хочешь от меня, я на все согласен, но не доcтавай меня, я теперь опасен».
- Не забывайте, что это дуэт с Тимати. Тимати - определенная музыкальная культура, направление. То, что вы привели, для него еще конфетки. Там такие вещи культивируются специально. Наш дуэт - это микс двух фан-зон, фан-баз, направлений: поп-музыки и хип-хопа. Согласен, по тексту это не Пушкин, да и задачи такой не было, это молодежный слэнг, в который я тоже поигрался. Но у меня же это не целый альбом, а только одна вещь. О чем мы говорим, у нас полстраны вообще тюремный шансон слушает. Так что мой Lazerboy - лишь невинные цветочки.
- Откуда такая консервативность национальных вкусов?
- Любим ностальгировать. Боимся будущего. Не знаю, что должно в менталитете поменяться. Наверное, сверху должны пойти какие-то импульсы обновления - у нас же обычно именно так бывает, сами мы пассивны... Многое еще зависит от того, как живут люди. Тем, кто обитает в разваливающихся избах и допотопным способом доит коров, конечно, мой Electric Touch вряд ли нужен. С другой стороны, я много езжу, выступаю далеко не только в столицах, но и в городах, где население часто не превышает 20 000. Пел и на Чукотке, и проходило, говорят, лучше, чем у многих исполнителей русскоязычной попсы. Люди вовсе не закрыты для чего-то нового, надо только в них этот интерес поддержать. Когда мне говорят, что Стас Михайлов - певец номер один в стране, то становится страшно. Может, по доходам, по Форбсу - да, но по музыкальному материалу - я бы очень поспорил. Есть люди, которые гораздо больше души вкладывают в свои песни. Не хочу сказать, что он плохо работает - не так уж вдавался во все подробности его карьеры, но меня тревожит создаваемый вокруг него культ: с таким пафосом передают его концерт по Первому каналу в прайм-тайм... А вы обратили внимание, что у нас практически не появляется новых артистических имен? Работает та же обойма, которую мы знаем 10, а то и 20 лет. Большинство катается на своих старых песнях. Сравните с Мадонной, которая в свои 50 с лишним остается новатором, не боится привлекать к сотрудничеству 20-летних музыкантов - притом что она, может, не очень и понимает их музыку, но она знает, что как только перестанет отвечать современным тенденциям, ее тут же спишут со счетов, потому что на пятки наступают Леди Гага, Бритни Спирс... У нас в России тоже есть талантливая молодежь, но она существует в андеграунде, потому что ее песни не проходят худсоветы. И у меня многие песни их не проходили. Например, русская вещь «Зачем придумали любовь». У нее не было никакой радиоистории: мне говорили - слишком медленная, слишком грустная... Я еще подозреваю, такое отношение ко мне связано с тем, что я не отношусь ни к какому продюсерскому центру, ни к телеканалам, ни в каких «Фабриках» и «Народных артистах» не участвовал. Я свободный артист. Поддерживать такого нашим продюсерам невыгодно. Ведь это подрывает их власть.
- Но и в Америке у певцов есть продюсеры.
- Вы правильно сказали: у певцов есть продюсеры. А не у продюсеров - певцы, как это у нас. Вы знаете имя продюсера Бритни Спирс? Или Леди Гаги? У них главный стержень - артист, а те, что вокруг - обслуживающий персонал. У нас наоборот: певец - проект такого-то продюсера. Все поставлено с ног на голову. Поэтому на Западе артисты - личности, а у нас - марионетки при Карабасе-Барабасе.
- Трудно найти хорошую песню?
- Проблема есть, особенно с русским репертуаром. То, что мне обычно шлют на русском языке - чудовищно. Слушаешь 20 секунд и понимаешь - не туда...
- Сколько стоит хит?
- Во-первых, нельзя предугадать, будет ли это хит. Во-вторых, достаточно пообщавшись на рынке, могу сказать, что в Англии или Швеции можно найти качественные песни в два, а то и в три раза дешевле, чем в России. Там цены - порядка 5-10 тысяч евро за трек. Здесь могут и 20, и 30 тысяч заломить. Объясню, как это получается. Раньше у нас песня продавалась сразу и целиком, «с потрохами» - автор отдавал вещь навсегда. На Западе гораздо более гибкие отношения: песня отдается исполнителю, допустим, под проценты от будущих сборов, поэтому разовый гонорар может быть небольшим, а то и вовсе отсутствовать. У нас сейчас тоже начали это практиковать, но по старинке продолжают заламывать огромные разовые цены. Грубо говоря, хапают.
- Смешной, может, вопрос: сравнил ваши клипы и Димы Билана и обнаружил - вы в роликах редко садитесь за руль, а Дима чуть ли не в половине из них правит шикарной машиной, едет по курортным дорогам и глотает слезы по поводу несчастной любви. Так и хочется вслед за Станиславским воскликнуть: не верю!
- Ну, в первых двух моих клипах, в 2005 году, машина присутствовала очень конкретно. Но в последнее время я выбрал другое направление - в клипах танцую. Танцующих певцов у нас в стране не так много, у меня же в выступлениях всегда много танцев - моих и балета. Истории в клипах (а их уже 19 - только что в Киеве снят ролик Take It Off) рассказываются самые разные - смешные, гламурные, любовные, дурацкие... Мне это важно как актеру. А по поводу машин - может, это признак наличия спонсора у клипа?
- Вас как поющего актера не интересует мюзикл? Вы ведь еще в Smash!! пели хит Belle из «Нотр-Дам».
- Предложений таких масса - и в Zorro поучаствовать, и в «Продюсерах», но я отказываюсь. Мне достаточно моего любимого театра имени Пушкина, которому я предан, это моя принципиальная позиция. Там в спектаклях я тоже пою, но немного, и именно этим они мне нравятся - музыки хватает на эстраде, хочется поиграть в настоящей драме. Я все-таки учился в школе-студии МХАТ, где моим педагогом по актерскому мастерству была Алла Борисовна Покровская, дочь великого режиссера Бориса Александровича Покровского, ставившая спектакль «Несколько дней из жизни Алеши Карамазова» со мной в главной роли. После этого мюзикл кажется неким недотеатром.
- У Александра Журбина есть мюзикл «Братья Карамазовы»...
- Может быть, мне просто не хватает воображения и я не могу себе представить Алексея героем мюзикла. Все-таки это облегченный жанр, а облегчать Достоевского не хочется.
- У меня была другая гипотеза на ваш счет: мюзикл - это прежде всего ансамбль, а вы ярко выраженный солист, лидер.
- Не соглашусь с вами, я очень люблю работать в ансамбле и, надеюсь, чувствую грань между сольным амплуа и ансамблевым. Вот пример - самая свежая премьера театра имени Пушкина «Таланты и покойники». Хотя спектакль ставился на меня как исполнителя главной роли, я понимаю, что работаю в коллективе с еще 12 актерами. Если они будут плохо играть, плохо сыграю и я, а моя плохая игра повалит их. Это особое умение - оставаться в ансамбле, быть в нем заметным и не перетягивать одеяло на себя.
Мы уже сыграли шесть представлений, а 19 сентября начнем этим спектаклем новый сезон. Это комедия, а я по натуре развлекатель. Может, годика через два-три мне и захочется выжимать из людей слезу, но пока из меня пышет позитив, и хочется им заражать зрителя. Добрая улыбка, смех продлевают жизнь.
- Знаю, что на премьере был Анатолий Смелянский - ректор вашего родного вуза. Что он потом сказал своему бывшему ученику?
- Ну, премьера - это обычно лишь 80 процентов того, как должно быть. Тем не менее Анатолий Миронович был в приподнятом настроении, радовался, что за время в шоу-бизнесе я не растерял, как он выразился, талант, вкус и чувство меры. А в этом спектакле, где мужчина переодевается в женщину, так легко впасть в дурновкусие... Особенно ему понравилось, что я дал роль в развитии, от полного неприятия мужчиной идеи перевоплотиться в женщину до виртуозного владения женским образом. Иначе, если ты уже полностью осуществил это превращение в первом акте, что ты будешь делать во втором? Это, кстати, и было для меня самым сложным - показать процесс. А вовсе не ношение корсета, юбок, каблуков, как подумали многие. Я освоил 9-сантиметровые каблуки настолько, что бегаю на них и прыгаю, мне их уже мало. Больше скажу - теперь мне требуются специальные усилия, чтобы ПЛОХО ходить на каблуках.
- Вы приверженец идеи профессионализма на сцене - но участвуете в различных шоу на ТВ, по своей сути дилетантских.
- Ни за одно из них мне не стыдно. Я отдавал им максимум времени и сил. И не соглашался на те шоу, где не мог бы показать себя на самом серьезном уровне. Заметьте, везде я был в призерах. Выступлениями в «Цирке со звездами» просто горжусь. Если попросят назвать пятерку моих главных достижений в жизни, обязательно включу это. В Лас-Вегасе пошел на представление Цирка дю Солей и понял, что моя воздушная гимнастика была сильнее в разы. Кстати, после «Цирка со звездами» мне на полном серьезе предлагали участвовать в московском цирковом фестивале. То есть я бы мог претендовать пусть не на призовое место, но на выступление наравне с профессионалами. А ведь я занимался этим всего четыре месяца. Еще полгода занятий, и думаю, довел бы исполнение до совершенства.
- Вы сказали, что восхищаетесь Мадонной и ее открытостью новому. Скоро она приедет - не думаете пойти к ней в разогрев?
- Могу сказать, что мне в свое время предлагали разогревать Бритни Спирс. Но организаторы не смогли обеспечить некоторых важных для меня условий, плюс через два-три месяца после Бритни мне предстоял первый большой собственный сольный концерт в Москве, и я решил не распыляться. Немного жалко, но надо понимать, разогрев - это не совместный номер, звезда не встречается с тобой за кулисами, не жмет тебе руку и не говорит: спасибо, что вы меня разогрели. Правда, это, как и сборный фестиваль, хорошая возможность привлечь к себе новую публику. Не знаю, кто будет разогревать Мадонну в Москве, но если бы это делал я, то разогрел бы ее очень хорошо (улыбается).
- Я долго держался (оцените) и не заводил разговора о ваших отношениях с Лерой Кудрявцевой, о которых любит писать бульварная пресса. Мне хотелось бы знать - нет ли у вас идеи совместного сценического проекта?
- Нет.
- Вот так, без размышлений?
- Без размышлений. Мухи отдельно, котлеты отдельно. В шутку - да, мы могли петь вместе в новогодней передаче. Но в серьезном музыкальном проекте это исключено.
- А в драматическом спектакле?
Это другое дело. Кстати, Лера окончила ГИТИС, она знает, что такое - ночами репетировать, готовить этюды. Участвовала в фильмах. После моего нового спектакля призналась: дико завидует тому, что я могу на два месяца остановить гастроли и заняться только театром. Ее график такого не позволяет. Мы много говорили на эту тему, и думаю, все-таки сподвигну ее на театральную роль, но когда, не знаю.
- Вы были Ромео, почему ей не стать Джульеттой.
- Ну, для Ромео я уже староват. И вы же понимаете, мало кто на таком спектакле будет смотреть пьесу, будут смотреть совсем другое - чего и как Лазарев с Кудрявцевой делали на сцене. Я все же за то, чтобы не мельчить и не пошлить великие произведения.
- Еще одну близкую вам тему не могу обойти - «Евровидение».
- Она мне совсем не близка. Просто один раз по дурости принял участие в отборе, и все - клеймо навек. Не верю в «Евровидение» как в трамплин для большой карьеры на Западе, ни один пример победителей мне не может доказать обратное. Единственное, возможно, исключение - победительница этого года, которая мне очень понравилась. Впервые (никогда этого раньше не делал) скачал себе песню «Евровидения» на телефон. Будучи сейчас в Витебске, встретился с Лорин, пообщались ... В основном же все эти звездные номера - шоу одного дня. Мало кого из победителей могу сейчас вспомнить. Ну, кроме нашего победителя, которого хочешь -- не забудешь (улыбается). Не стану зарекаться на всю оставшуюся жизнь, но сейчас у меня в планах «Евровидения» нет.
- Недавно у нас в газете композитор Владимир Дашкевич обвинил «Евровидение» в засилии «формата». В точности как вы обвиняете худсоветы радиостанций...
- Так и есть. Там даже не столько сама песня важна, сколько ее упаковка, фантик. Может, меня закидают помидорами, но наши «Бурановские бабушки» - это просто правильный пиар-ход. Песня там - ноль. Или, может, они хорошо ее спели? Да Боже упаси, есть гораздо более талантливо поющие бабушки. Миленькие они, вызывали эмоцию? Да, но это же не про песню. А говорим-то, что «Евровидение» - конкурс песни. На самом же деле - конкурс фишки.
- Что скажете об идее продюсера Максима Фадеева закрепить за российской музыкой 50 процентов радиоэфира?
- Мне понятно желание поддержать отечественного производителя, но поддерживать надо прежде всего качественный продукт. А каково качество российской попсы, мы с вами уже говорили.
- Видел вас в жюри телевизионного шоу фокусников «Удиви меня!» - и был в свою очередь удивлен тем, насколько просто, не по-звездному вы общались с конкурсантами.
- Мой всегдашний принцип - относись к людям так, как ты бы хотел, чтобы они относились к тебе. Все люди, каждому на голову может упасть кирпич, а он не выбирает - богатый ты, бедный, знаменитый, безвестный... Конечно, не терплю хамства, но не позволяю втягивать себя в скандал. Если вижу негатив, просто ставлю блок и ухожу от общения. Откуда это? Наверное, от маминого воспитания, от правильного институтского образования. Не люблю тусовок - если бы профессия позволяла, не тратил бы на них время и силы. Мне лучше отпеть целый концерт, чем отбыть вечеринку.
- Какое место из тех, что вы видели в жизни, самое прекрасное?
- Люблю Россию, но в ней много минусов. Хочется больше уважения людей к самим себе, государства - к людям. Не люблю, когда из людей делают идиотов. В отличие от руководителей радиоканалов, не верю, что публика по природе своей дура. А если впрямую ответить на ваш вопрос, люблю Европу. Рим нравится - хороший климат, вкусная еда.
- Какой из проектов сейчас занимает вас больше всего?
- В будущем году у меня 30-летие, и 30 марта планирую большой сольный концерт в «Олимпийском». Это рубеж, после чего возьму определенную паузу - набрать новый материал и новые эмоции. Мне кажется, после этого в моей жизни многое серьезно поменяется. |